Безжалостный край - Страница 36

— Твою мать! — в сердцах выматерился Вячеслав, с отчаянием наблюдая, как Андрей с откушенной ногой падает на землю. Он сменил магазин и выпустил в тварюгу длинную очередь. В этот момент подоспела вторая группа под командованием Коновалова и с ходу разметала первых атакующих. Все произошло так быстро, что не все водители успели выбраться из машин и вступить в бой.

— Третья! Вы где? — запросил он не успевшую подойти группу.

— Рядом.

— Отставить. Двигайтесь вдоль дороги во фланг атакующим аборигенам. Аккуратнее! — приказал Никифоров.

— Принял.

Неожиданно Вячеслав почувствовал головокружение и зарождающийся страх. Из носа хлынула кровь, глаза наполнились слезами. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он опустил штурмовую винтовку стволом к земле и до боли сжал пальцы рук. Майор не услышал звука выстрелов собственной «беретты» и не ощутил боли в правой ноге от срикошетировавшей пули.

Подоспевший Сапрыкин выбил ногой оружие из рук командира и положил дергающегося Никифорова на поврежденный асфальт. Вокруг бойцы клана продолжали стрелять по гноллам, сообразившим уже, что им ничего не светит. А когда из развалин раздались звуки выстрелов третьей группы, зашедшей почти в тыл к аборигенам, разгром «конницы» завершился. Но ничего этого Вячеслав уже не видел.

— Никифоров ранен! — крикнул Сапрыкин и засуетился вокруг командира отряда. Пощупал пульс на шее, убедившись, что с этим в порядке, сноровисто затянул ремень выше раны, вспорол ножом штанину и оглядел ногу. — Аптечку мне, быстро!

Кто-то протянул Егору старый военный медкомплект. Ноздря сорвал крышку и стал в нем копаться.

— Где вы его достали? Старье же… — тихо пробормотал он себе под нос, но его услышали.

— В машине был, — ответил Игорь Коновалов. — Я приказал в каждую положить. И не старье там вовсе, на складах «Военторга» хранились. Союзники презентовали недавно.

Егор кивнул и продолжил колдовать над раненым. Полил на рану трехпроцентным дезинфицирующим раствором и попытался оценить повреждение голени. Насколько Егору позволяли понять знания, полученные на курсах по оказанию первой медицинской помощи, дела обстояли не лучшим образом, но не настолько плохо, чтобы назвать ситуацию критической. Пуля прошла по касательной, не задерживаясь, вырвала кусок мяса и чиркнула по кости. Возможно, в кости возникла трещина, но пока это можно лишь предполагать. Без рентгена не определишь, что Ноздря и сообщил столпившимся вокруг бойцам во время процедуры перевязки. Когда он стал накладывать шину, со своим советом вмешался вездесущий Леха Гвоздь, который был в третьей группе:

— А морфий колоть будете? Я по телику видел, всем с огнестрелами колют. — Бывшие омоновцы и остальные присутствующие зашикали на него, кто-то даже дал ему легкий подзатыльник.

— Н-не… надо… морфий, — послышался тихий голос майора.

— Ты как, Слава? — нагнулся к нему Коновалов.

— Терпимо. Чем меня так? И главное — когда? Доложите обстановку, — зачастил он вопросами, приподнимаясь на правом локте. С другой стороны его поддержал Ноздря.

— Командир, может, не нужно вставать? Давай мы тебя в «Газель» положим и домой отправим.

— Отставить сопли, старший лейтенант Сапрыкин, — сказал майор таким тоном, что омоновец сразу вспомнил, что он не просто Ноздря, а обученный боевой офицер МВД России, пусть бывший, однако от этого не потерявший достоинства.

— Слушаюсь. Есть, отставить! — четко и без тени иронии ответил он.

Вячеслав попытался встать, опираясь на больную ногу, но чуть не свалился обратно на землю. Его поддержало сразу несколько рук.

— Я в порядке. — Он отстранился от добровольных помощников, оставив при себе только Егора. — Итак…

— Да что тут докладывать… — начал Игорь как самый старший после Никифорова. — Противник полностью уничтожен. Погибших двое. Раненых двое, включая тебя. Второй тяжелый. Ему… откусили левую ногу. Сейчас оказывают медпомощь.

— Андрей. Моя вина, — проговорил Вячеслав. — Почему все столпились и не держите свои сектора? Вдруг нападавшие были не единственные в округе. Коновалов! И где третья группа? Вижу Алексея, а остальные?

Капитан виновато опустил взгляд. Тут снова влез Гвоздь:

— А мы там гнолла поймали.

Несколько пар глаз вытаращились на Леху.

— И молчал? — вызверился Игорь.

— Так я… Меня доложить… А вы все заняты были…

Ему не дали договорить. Вячеслав, превозмогая стреляющую боль в ноге, сквозь зубы сказал:

— Ну так докладывай.

— Когда мы сбоку навалились на них, а они драпанули… кто-то завалил гнолла. Он — на землю, а его динозавр — прыг-скок, и за развалины. Мы палили как бешеные. Я, кажется, двоих завалил. Короче, один из аборигенов вдруг вскочил и дал деру, да куда ему, подстреленному, с нами тягаться! Вадим… — Узрев, как Вячеслав мрачнеет лицом, Гвоздь поправился: — То есть, я хотел сказать, товарищ лейтенант Вадим Ходько догнал вражину — и с ноги ему по кумполу! — Еще больше смутившись, он продолжил: — То есть провел задержание нарушителя с использованием….

Все заржали, даже Никифоров весело морщился, превозмогая боль.

— Понятно. — Вячеслав повернулся к Коновалову: — Проверь, что с командой Вадима, и помоги, если нужно.

Игорь кивнул бойцам, чтобы следовали за ним, и, прихватив с собой Гвоздя, умчался к местонахождению своего непосредственного командира.

— Придется к боевой подготовке прибавить уроки литературного русского языка. Иначе подобные доклады сведут меня с ума, — вслух подумал майор.